Смотреть сюжет:

Лента рассказывает об истории храма и о его современной жизни. Посмотрев фильм, можно узнать, почему Храм расположился именно на этом месте, почему его основателей, знаменитых купцов Строгановых, называли «именитыми» людьми, как в храме появился придел свв. Зосимы и Савватия.

Настоятель храма, представитель Православной Церкви Чешских земель и Словакии при Патриархе Московском и всея Руси, архимандрит Серафим (Шемятовский) рассказывает о том, как восстанавливался храм после советского периода и о святынях, которые хранятся в нашем храме.

Смотреть фильм:

Интервью архимандрита Серафима (Шемятовского) газете «Крестовский мост»

Представитель Чешской и Словацкой Церкви в Москве пишет иконы и молится за Россию.

В гостях у абхазских отшельников

Стать монахом я решил, ещё учась в школе. Моя семья не имела отношения к церкви: отец врач, мама инженер. Крестили меня в младенчестве, в храм водила бабушка. Потом я стал сам ходить в церковь, вернее, ездить. В Истре, где мы жили, храма не было, отправлялся в соседнее село Троицкое, там познакомился с удивительным батюшкой — отцом Руфом Поляковым. Ветеран вой­ны, воевал вместе с нынешним архимандритом Кириллом (Павловым).

Отец Руф взял меня в алтарь, так с 13 лет я стал прислуживать в храме. Удивительной веры был человек: инвалид, потерявший на вой­не ногу, часами служил в алтаре, да ещё земные поклоны делал.

Старший брат познакомил меня с монахами из Сухуми, которых называли абхазскими отшельниками. Они проживали в горных расщелинах, землянках. Я помогал собирать фрукты, трудился на пасеке. Помню, как мы перевозили ульи. Дорога неровная, ульи растрясло, пчёлы стали вылетать и нещадно нас жалить. Остановили машину, с трудом заманили пчёл обратно, доехали и всю ночь таскали ульи на носилках. В какой-то момент я рухнул на землю. Лежу без сил, а мне говорят: вставай, брат, ещё одну ходку надо сделать.

Уроки архимандрита Зинона

Окончив школу, я даже не пошёл на выпускной вечер, а сразу сел в поезд и уехал к моим дорогим абхазским отшельникам. Когда же вернулся в Москву, отправился в Данилов монастырь, который тогда, в начале 1990-х, возрождался, и попросился к ним жить. Наместник меня взял. Так я стал монахом. Родители, конечно, переживали. Мама даже плакала.

В Даниловом оказалось немало таких, как я, семнадцатилетних ребят. Я стал звонарём, трудился в иконописной мастерской. Познакомился с архимандритом Зиноном (Теодором). Он меня поразил с первой встречи своей внутренней свободой. Он учил правильному пониманию иконы. Учил, что икона связана с литургией, является её неотъемлемой частью. Что икона может нанести вред, если она неправильно написана, поэтому иконописец должен знать богословие, историю церкви, литургику.

Я наблюдал, как работает отец Зинон. Вроде ничего особенного, а происходит чудо. Я бы сравнил это с музыкой Баха.

Как князь-иезуит стал православным игуменом

В Даниловом монастыре я познакомился с отцом Андреем (Урусовым) — русским князем, монахом, человеком с удивительной судьбой. Он тогда жил в скиту в американском штате Орегон. Наш монастырь и скит могли между собой обмениваться клириками. По просьбе отца Андрея меня перевели служить в скит, где я прожил год.

Всю семью отца Андрея расстреляли большевики. Он воспитывался в Бельгии в приёмной католической семье, получил богословское образование, стал католическим священником-­иезуитом. Его хотели сделать епископом. Это была бы политическая акция: русский князь стал кардиналом! Он это понял и отказался. А вернувшись из Ватикана в США, увидел, что его лишили жилья: дом, где он жил, опечатали. Тогда он стал жить у какой-то прихожанки в подвале, в очень плохих условиях. Об этом узнал митрополит Никодим (Ротов), возглавлявший Отдел внешних церковных сношений в Московской Патриархии. Он предложил Андрею перейти в православие и служить в Русской Церкви. Так в начале 1970-х годов князь стал православным игуменом.

У отца Андрея было правило: служить литургию каждый день. И так на протяжении 40 лет, до самой кончины. Если он был в поездке, то служил в поезде, в гостинице. Часто повторял: «Я хочу всё время быть со Христом. Главное в жизни — быть у Христа за пазухой». Он смотрел по телевизору новости, чтобы знать, где какие несчастья происходят, и молиться за погибших.

Будильник владыки Антония Сурожского

В тот год я много ездил по Америке и видел, как живут православные — монахи, эмигранты, выходцы из дворянских семей.

Позже, в Лондоне, я работал в иконописной мастерской. Тогда посчастливилось общаться с митрополитом Антонием Сурожским. Он вспоминал, как в юности жил в Париже: «Вот представь себе: ты, молодой человек, идёшь по улице, а сил нет, потому что ты не ел уже несколько дней. Сядешь на парапет, передохнёшь, а потом идёшь дальше». Мы каждый день беседовали, но — по часам. У владыки для этого был будильник: через час разговора — звонок. Дольше общаться он не мог: к нему приходило много людей.

Куда едут Людмилы со всей Москвы

С конца 1990-х годов я стал ездить в Чехию к своим знакомым. Познакомился с предстоятелем Православной Церкви Чешских земель и Словакии, блаженнейшим Христофором, который сейчас на покое. Владыка Христофор предложил мне организовать в Праге иконописную школу. В 2000 году мы провели там учебный курс, на который слушатели съехались со всех концов Чехии. Все иконописцы нашего курса стали мастерами, у некоторых уже свои школы.

Вскоре после этого митрополит Христофор попросил наше священноначалие, чтобы меня отпустили в клир чешской церкви. Указом Священного Синода меня перевели туда служить. А весной 2014 года я вернулся в родную Москву уже как представитель Чешской и Словацкой поместной церкви. И стал настоятелем красивейшего храма Святителя Николая в Котельниках на высоком берегу Москвы-реки. Это единственный храм в столице, где хранится частица мощей святой мученицы Людмилы. 29 сентября, в день её памяти, к нам съезжаются Людмилы со всей Москвы. Для нас этот праздник — как вторая Пасха.

Архимандрит Серафим (Шемятовский)
Подготовила Елена Алексеева

«Крестовский Мост»

28 января 2016 г.

Последнее столетие до неузнаваемости изменило и облик Москвы, и уклад ее обитателей. Даже прогуливаясь по центру столицы среди старинных домов и церквей, трудно представить себе, как жили наши предки. Современный горожанин питается фастфудом, облачается в ширпотреб и не выпускает из рук смартфон. Повернуть лицом жителей мегаполиса к лучшим традициям русского народа решили в храме святителя Николая в Котельниках, где разработали удивительный проект «Строгановская слобода». Он предполагает создание на Вшивой (Швивой) горке центра традиционного русского искусства и ремесел. Суждено ли ему быть реализованным, зависит от городских властей.

Фрагмент концепции «Строгановской Слободы»

Выбор места для слободы не случаен. Храм святителя Николая в Котельниках – родовая церковь купцов Строгановых. Его представители считались самыми богатыми людьми в России, покровительствовали развитию искусств и ремесел. Они основали строгановскую иконописную школу, направление строгановского золотошитья и школу хорового пения. Авторы проекта «Строгановская слобода» предлагают открыть здесь мастерские иконописи, лаковой миниатюры, резьбы по дереву, лозоплетения, стеклоделия, традиционной русской росписи, народной игрушки, а также берестяную, ткацкую, гончарную и многие другие мастерские.
Мастера могли бы не только показывать свое искусство обычным посетителям, но и делиться опытом с коллегами. Для простых же москвичей «Строгановская слобода» станет прежде всего приятным местом для проведения досуга. В местной трапезной будут подаваться традиционные русские блюда с учетом постных и скоромных дней. В пекарне с единственной в городе старинной русской печью станут выпекать традиционные ржаные и пшеничные хлеба. Предполагается в Слободе и создание продуктовой лавки, а также аптекарского двора, где можно было бы купить собранные на монастырских хозяйствах лекарственные травы.

Предполагается в Слободе и создание продуктовой лавки, а также аптекарского двора, где можно было бы купить собранные на монастырских хозяйствах лекарственные травы.

Создание уникальной мастеровой слободы на месте, где жили несколько поколений знаменитого купеческого рода, несомненно, стало бы знаковым событием в столичной культурной жизни. С учетом возможного интенсивного потока туристов и паломников авторы проекта предлагают создать при храме святителя Николая в Котельниках реликварий. Там будут собраны реликвии и иконы с частицами мощей великих угодников, другие святыни. Приезжая в слободу, верующие смогут им поклониться. А сердцем этого уникального места будет новая музейная экспозиция, посвященная Строгановым.

Справка. Вшивая (иначе Швивая) горка – исторический район на юго-западном склоне Таганского холма в Заяузье. У одного из семи холмов нашего города некогда шумела самая крупная барахолка. Жили в эти местах и портные, были на склонах холма и огороды. Сейчас у подножия Вшивой горки – знаменитая высотка у Котельнической набережной, здесь расположены церковь Никиты Мученика и московская усадьба Строгановых. А в храме святителя Николая в Котельниках находится усыпальница этой знаменитой купеческой семьи. Все это соседствует с неблагоустроенной территорией и с незаконно возведенными гаражами. Создание «Строгановской слободы» с парком исторической реконструкции могло бы превратить заброшенный пустырь в новый культурный центр и достопримечательность столицы, тем более что постоянно действующими подобными площадками город пока похвастаться не может.

Архимандрит Серафим (Шемятовский): «Хотим пригласить москвичей в XIX век»

О главной цели, которую преследуют авторы «Строгановской слободы», газете «Православная Москва» рассказывает настоятель храма святителя Николая в Котельниках, представитель Православной Церкви Чешских Земель и Словакии при Патриархе Московском и всея Руси архимандрит Серафим (Шемятовский).

– Ваше Высокопреподобие, на какие проекты вы ориентировались при разработке «Строгановской слободы»?
– Стопроцентных аналогов нет, хотя можно вспомнить несколько интересных национальных деревень. Это, к примеру, местечко Ботаникус в Чехии, музей Бемиш в Великобритании или Верхние Мандроги в Ленинградской области. Посетители этих деревушек полностью погружаются в атмосферу другой эпохи. А это главная цель, которую мы преследуем при создании «Строгановской слободы» – перенести современных жителей столицы и гостей города в старую Москву конца XIX – начала XX веков, буквально пропитанную русским духом и православными традициями.

– Чем «Строгановская слобода» будет отличаться от весьма популярных в России фестивалей реконструкции?
– На такие мероприятия приезжают ремесленники. Наша задача – объединить мастеров декоративно-прикладного искусства, поддерживать и развивать именно это направление. Нам хотелось бы сделать уклон в сторону сохранения традиций. Есть мастера вымирающих видов искусств – миниатюристы, стеклодувы, специалисты по различным видам росписи, шитью, вышивке, кружевоплетению. Порой они годами работают над одним произведением искусства. Мало кто об этом знает. Нам хотелось бы не только создать центр, где было бы интересно посетителям. Нужно помочь мастерам из разных уголков страны встретиться, обменяться опытом, рассказать о своих наработках.

– На каком этапе сейчас реализация проекта?
– Его рассматривают в столичном Департаменте городского имущества. Мы, в свою очередь, заняты поисками инвесторов, которым было бы интересно подобно знаменитым Строгановым сделать свой вклад в развитие традиционного искусства.

Подготовила Мария Максимова

Источник: сайт Первого канала

 Рассказ, основанный на реальной истории  прихожанки

храма святителя Николая в Котельниках.

Людмила читает акафист святой мученице Людмиле в храме перед иконой святой. Беззвучно шевелятся губы, а в глазах – лучики света, надежды и благодарности святой мученице за то, что не оставила ее в беде.

Несчастья Людмилы начались, когда она похоронила мужа. Это была поздняя любовь. Они встретились, когда ей было 48. За спиной долгое одиночество, двое взрослых детей и серая тоска. Ему было пятьдесят, до Людмилы пытался завести семью, но как-то не складывалось. Никогда не винил своих бывших. Говорил, что, видно, всю жизнь искал свою Люсю. Немногословный, надежный, всегда найдет нужное слово, чтобы ободрить. Людмила и Виктор прожили вместе пять лет. Ей еще никогда не было так спокойно и надежно в жизни. Воспитанные в советское дефицитное время, они радовались тому, что у них было, умели обходиться малым. Да к тому же, Люся умела шить, вязать, готовила отлично. У них было простое тихое счастье.

А потом его убили. Подло. Ножом в подворотне. Подонков так и не нашли. Что им было нужно? Он больше трехсот рублей и не носил с собой никогда. Всегда все деньги выкладывал в коробочку, которая лежала в шкафу, небольшие, конечно, деньги но честные, своим трудом заработанные.

Жизнь для Людмилы закончилась. Словно выключили в комнате свет. А она осталась сидеть в темноте. Для нее перестало существовать время, она просто сидела в оцепенении. Перестала ходить на работу, перестала одеваться. Перестала мыться, чистить зубы. Перестала разговаривать с людьми.

Жизнь для Людмилы закончилась. Словно выключили в комнате свет. А она осталась сидеть в темноте. Для нее перестало существовать время, она просто сидела в оцепенении. Перестала ходить на работу, перестала одеваться. Перестала мыться, чистить зубы. Перестала разговаривать с людьми.

Психологи называют такое состояние осложненным горем – стадия глубокой депрессии после потери близкого человека, в таком состоянии люди добровольно готовы отправиться на тот свет. Они винят себя в гибели любимого и не хотят без него жить.

Ни дети, ни   подруги не могли вытащить Людмилу на улицу. Она похудела на двадцать килограммов. За год после смерти Виктора ее квартира в подмосковном Егорьевске превратилась в логово дикого зверя – темно, все зеркала занавешены черной тканью. И, словно затравленный зверь, на серой от грязи кровати неподвижно смотрит в одну точку женщина, ставшая за год старухой…

Однажды, уже осенью, открыв дверь своим ключом – дали дети Людмилы на всякий случай, в квартиру зашла подруга Людмилы Валентина:

— Так, дорогая моя, сейчас будем одеваться. Мне сегодня в маршрутке рассказали, что в Москве есть храм, в котором есть икона твоей святой – Людмилы. Никогда в жизни такую не встречала. Давай поедем к ней, попросим ее помочь? Ну посмотри, уже кожа да кости, скоро сама окочуришься! Глянь — в холодильнике пусто, уже стала на ведьму похожа. Ты думаешь, Вите это все нравится? Ему молитвы твои за его душу нужны, а она сидит, себя жалеет!

Людмила продолжала сидеть на кровати. Она не жалела себя. В голове тускло промелькнула фраза «Тебе не понять…. Жалеет… у тебя муж живой, не понять тебе…»

Сдвинуть с места Людмилу не удалось. «Ну как знаешь», через полтора часа в сердцах крикнула Валя — сиди себе, а я съезжу, помолюсь за тебя!

Она вернулась через три дня. Деловито открыла дверь, зашла. Осмотрелась в квартире. За это время здесь ничего не изменилось. Та же пыль, та же унылая черная ткань на зеркалах. Та же Люся в ночнушке. Только сидит не на кровати, а на табуретке, в неудобной позе.   Обхватила коленки и сидит, как не падает с табуретки, непонятно.

— Съездила, Валентина стала расстегивать свое пальто, насилу нашла храм этот – центр вроде, на Таганке. А куда идти – неясно. Храмов-то много рядом. Кто в одну сторону пошлет, кто в другую. Но добралась, а там еще спуск такой к реке, по дороге, чуть не покатилась вниз. Представляешь? Но уж когда добралась – не пожалела – хорошо-то как там…

Казалось, Людмила не слушает болтливую подружку. Но, она-то, Валя, увидела, что впервые за последний год в глазах Люды появился осознанный взгляд. И даже подобие интереса.

— Ну так вот, продолжала воодушевленная Валентина,   Пока дошла, вся душа вон, с моим-то весом, а тут вниз семенить пришлось. Подхожу, захожу за ограду. Цветов – море! Хризантемы, георгины даже остались, представляешь? Это в ноябре-то! Ну, думаю, никак святая Людмила меня сюда привела, видит, как я хочу тебе помочь.

Церковь небольшая, белая, народу мало, тихо. Зашла в лавку, у свечницы спросила – где тут у вас икона святой Людмилы?   Она мне показала, да, говорит у нас еще и частица святых мощей ее, мученицы нашей, хранится. И оказалось, что через два часа будут и акафист ей читать!. Я свечку поставила, а сама думаю, через два часа, уже шесть вечера будет, пока почитают, еще час, на электричку-то могу и опоздать. Ну ничего, думаю, ради подруги, потерплю.   Постояла, помолилась. Вышла на улицу, а там дворик внутренний такой, и статуя святой Людмилы стоит. А рядом скамеечки. Села. И вроде бы холодно должно быть, а нет — не мерзну. Дождалась акафиста, молилась сердечно. На, вот тебе привезла, и Валентина протянула Людмиле тоненькую книжку, акафист святой Людмиле.   – И ты знаешь, Люсь, так хорошо, так светло на душе было. В храме темно, свечечки горят, мерцают. Тепло, душевно. Собралось человек десять, так хорошо попели. Уж я со слезами молилась Людмилушке, тоже вдовица, оказывается была, чтобы помогла тебе. Ну ты ж не одна такая, ну сколько баб мужей хоронят, и ничего, живут дальше. Тебе не легче сегодня? Может, пройдемся на улице, а? Спертый дух у тебя, грязно, посмотри.

Людмила, посмотрела на подругу, словно хотела что-то сказать, но вдруг опустила глаза и замолчала. А Валентине вдруг показалось, что вот-вот, и она вытащит Людмилу из оцепенения. Она вдруг разухабисто начала: Ну-ка мы сейчас тут порядок наведем, полы намоем,   тебя вымоем, красавицей будешь! Говоря, она начала собирать разбросанные вещи, раздвинула занавески, подошла к зеркалу и сдернула с него траурное полотно. Свет брызнул в комнату.

— Нет!! А-а-а!!!! Уходи!!!!   Людмила вскочила, и стала истерически задвигать занавески, судорожно набрасывать покрывало на зеркало. Уходи!!! Видеть тебя не хочу! Зачем? Оставь!!! Женщина зарыдала с диким ревом, и казалось, ничто ее не может остановить.

Нет, подумала Валентина, ничего ей не поможет, видно, уже в могилу собралась. Хотела, как лучше. И святая Людмила не помогает чего-то. А сказали, скоропослушница, что быстро на просьбы отзывается.

—   Ну что ты, сумасшедшая! Ну и сиди себе в берлоге! Нервы у Валентины сдали. Он набросила пальто и вышла, громко хлопнув дверью.

Людмила   выла от боли, от горя, от непонимания. Затем притихла, продолжая изредка всхлипывать.   Перед глазами проносились счастливые дни с Виктором, и ничего, ничего не могло вернуть их. Людмила повернула голову – на столе лежала брошенная брошюрка с акафистом. Подошла. Открыла где-то на середине:

……Радуйся, яко сиротам и вдовицам ты еси была мать и питательнице; Радуйся, и нищим ты еси была милостивая подательнице и обидимых благая защитнице. Радуйся, со князем супругом твоим в благочестии пожившая; Радуйся, и чада твоя в страхе Божиим воспитавшая…

— Радуйся, яко сиротам и вдовицам ты еси была мать и питательнице, — прочитала Людмила —   Сиротам и вдовицам. А я и вдовица, и сирота. Никогошеньки нет у меня больше, без Витеньки.

Она продолжала задергивать зеркало, а сама все чаще посматривала на книжицу. Затем села и заставила себя прочитать первые два разворота…

         На следующее утро Валентина проснулась от настойчивого звонка в дверь, посмотрела на часы – половина седьмого, еще полчаса можно было бы поспать. Валентина со вздохом посмотрела на мужа, лежащего рядом, тот спокойно посапывал. Ну и нервы у моего железные, подумала Валя и стала накидывать халат.

— Людка!   За дверью стояла Людмила, точнее, то, что оставалось от пыщущей когда-то здоровьем веселой подружки Людки – изможденная женщина, с всклоченными волосами, в старом плаще, поверх все той же серой ночнушки, в разношенных шлепанцах.

— Валя, — тяжело дыша, прохрипела Людмила. От долгой неподвижности она совсем разучилась ходить. Сил после подъема на третий этаж совсем не осталось. – Валя, где этот храм? Помоги мне добраться до него.

Валентина лихорадочно соображала, сегодня в магазине, где она работала товароведом, была назначена ревизия. Отменить нельзя. Но и подругу оставить нельзя – вон дела-то какие творятся! Не иначе, как святая Людмила услышала мольбы.

— Так, подруга, давай-ка ты сначала умоешься, позавтракаешь, а потом будем решать. Одну я тебя точно в Москву не отпущу.

—             Нет, Валь, ты мне только адрес скажи, мне сегодня нужно к ней приехать. Людмила была настойчива. Она говорила жарко, задыхаясь, не осознавая, что выглядит нелепо в своем старом плаще, надетом на ночную рубашку, говорила о том, что ей нужно поклониться святым мощам своей святой и много чего говорила, пока Валя мыла ей голову, одевала в свою теплую одежду, которая, правда смотрелась не менее нелепо – юбки и кофты дородной Валентины болтались на истощенной Людмиле, но все равно это было лучше ее первоначального наряда.  

Валентина понимала – раз святая Людмила зовет подружку, нужно ехать, но как ее отпустить? А ревизию не отменишь. В конце концов решилась – дала адрес храма, подробно написала на листочке, как добраться до храма, и, опаздывая, все-таки, на ревизию, на такси довезла подругу   до вокзала.

Людмила вышла из метро на улицу. Ослабленные от долгой темноты глаза уже стали привыкать к уличному свету. Она шла осторожно, пытаясь поймать несуществующую опору. Шла, пошатываясь, и в то же время старалась идти быстрее – торопилась к святой Людмиле. «Алкоголичка», думали люди, но ей, Людмиле, было совсем все равно, что думают про нее окружающие. Лишь бы поскорее до храма добраться! Для здорового человека дорога от метро до храма святителя Николая в Котельниках занимает от силы семь-десять минут, и то, если человек идет не спеша. Для Людмилы это была дорога жизни – каждый шаг ей давался с трудом, мышцы ослабели и не хотели слушаться. Она останавливалась после каждых двадцати шагов – передохнуть.   Спуск к Котельнической набережной ей и вовсе пыткой показался – крутой уклон, держаться не за что. Господи, как же люди сюда ходят? Святая Людмила, помоги! Потихоньку, осторожно добралась до перил, которые начинались у церковной ограды. Отдышалась.

В храме было пустынно. Ей не нужно было подсказывать, где находится икона – с закрытыми глазами нашла бы. Долго стояла Людмила перед святым образом великой Княгини Чешской, долго молилась и изливала свою душу. Как будто не была она истощена, как будто, кто-то рядышком поддерживал ее и ободрял.

        Уже потом Людмила рассказывала, что в это сложно поверить, но когда она подошла к иконе со всем грузом своего горя, она ощутила теплый свет, исходящий от глаз святой. И в этом свете предметы вдруг начали обретать цвет. А до того дня все было для Людмилы серым. И поняла она, что ее любимый Виктор просит за него молитв, и как она эгоистично, греховно себя вела, думала только о себе.

…Долго стояла Людмила перед святым образом великой Княгини Чешской, долго молилась и изливала свою душу…

Из церкви она вышла спустя несколько часов другим человеком. Она снова вернулась в наш живой мир – достойно нести свой крест.

В храм, где она избавилась от своей беды, Людмила старается приезжать хотя бы раз в месяц – поклониться святым мощам великой мученицы Людмилы Княгини Чешской.

«Радуйся, яко тобою дивен Бог во святых

Своих является».

«Радуйся, яко мощи твоя прослави Господь

нетлением благодатно».

Каждый год 29 сентября, в день памяти святой Людмилы Княгини Чешской в храм святителя Николая в Котельниках, где хранятся святые мощи мученицы, приходят сотни Людмил. Среди них можно встретить и нашу героиню. Она знает – святая Людмила, заступница перед Господом Богом,     не оставит ее.

Газета «Православная Москва», № 17 (582), сентябрь 2015 г.

Котельники объединили культуру чехов, словаков и русских

«Православная Москва» продолжает знакомить читателей с представительствами Поместных Церквей на территории нашего города. Сегодня мы отправляемся в храм святителя Николая в Котельниках, где разузнаем о традициях Православной Церкви Чешских земель и Словакии.

Сотни женщин с именем Людмила соберутся в этом храме 29 сентября. Они стекаются сюда не только со всех концов столицы, но и из ближнего Подмосковья и других регионов страны. В этот день тут престольный праздник — день святой мученицы Людмилы, княгини Чешской.

— На Божественной литургии 29 сентября в нашем храме собирается примерно четыреста Людмил. И когда каждая из этих женщин подходит к Причастию, можно уже даже и не спрашивать имя, — с улыбкой рассказывает настоятель храма святителя Николая в Котельниках, представитель Православной Церкви Чешских Земель и Словакии при Патриархе Московском и всея Руси архимандрит Серафим (Шемятовский). — Каждый год мы с большим усердием готовимся к этому празднику и стараемся привнести в него еще больше национального колорита. Ну а самое главное — верующие в этот день могут участвовать в архиерейском богослужении.

— Ваш храм — единственный в российской столице, где пребывают мощи святых мучеников княгини Людмилы и князя Вячеслава Чешских. Верующие смогут поклониться им во время праздничного богослужения. А как эти святыни появились в московском храме?

— Во-первых, я хотел бы отметить, что приложиться к ковчегу с частицами мощей этих святых возможно в любой день. Они хранятся в алтаре, но каждый желающий может обратиться к священнослужителям храма, и мощи ему обязательно вынесут!

Это главные святыни Никольского храма. Они были переданы нам вскоре после открытия подворья в 1999 году блаженнейшим митрополитом Чешских земель и Словакии Дорофеем. За два месяца до того, как Господь призвал его от земной жизни, он приезжал в Россию, чтобы вместе с патриархом Алексием II совершить великое освящение нашего храма.

— В Никольской церкви хранятся и другие святыни. Например, при входе в храм с правой стороны верующих встречает небольшая Казанская икона Божией Матери с потемневшим ликом. Она обрамлена в большой красивый оклад…
— Ее когда-то обнаружили на месте сгоревшего дома. По словам очевидцев, после пожара ни один предмет не остался целым, и только святой образ лежал нетронутым. Икону передали в наш храм, и теперь она — одна из чтимых святынь.

— Храм Николая Чудотворца в Котельниках построен в первой половине XIX века знаменитым архитектором Осипом Бове на месте некогда стоявшей здесь деревянной церкви. Сохранились ли у вас старинные иконы?
— Еще одним почитаемым образом является икона Пресвятой Богородицы Феодоровская. Это единственная икона, которая сохранилась после разорения храма в период лихолетья. Как известно, Никольская церковь была закрыта в 1930-м году. На то время ее настоятелем был протоиерей Николай Чертков, который прослужил в нашем храме более 30 лет. Известно, что он отошел ко Господу в ту ночь, когда его должны были арестовать чекисты. Икону бережно хранила дочь священника, ожидая, что когда-то храм снова будет открыт. Можно себе представить, как семья этой женщины рисковала своей жизнью и свободой во времена гонений! Когда же храм святителя Николая в Котельниках стал возрождаться, в начале 90-х годов, Ирина Николаевна Черткова вернула святыню в храм.

— Много ли среди ваших прихожан чехов и словаков?
— Единицы. В основном это студенты, которые учатся в Москве. Мы их поддерживаем, чем можем. А вот близость «высотки» на Котельнической набережной оказывает свое влияние. Среди прихожан есть поистине легендарные люди — политические деятели, актеры главных театров страны. Они не любят афишировать себя. Наш храм — место, где они могут, не привлекая внимания посетить богослужение. Захожан у нас мало: мы находимся вдали от жилых кварталов и метро, многие верующие приезжают сюда на богослужение специально. Атмосфера в церкви всегда очень камерная, дружелюбная. Так, у нас никогда не сделают замечания женщине, пришедшей в брюках или с короткими рукавами. Думаю, прихожанам нравится пение наших певчих, ведь многие из них являются солистами знаменитого ансамбля древнерусской духовной музыки «Сирин», который базируется на нашем подворье и стал уже неотъемлемой частью общины.

— Чем отличаются богослужения в храмах Чехии и Словакии от наших?
— У православных в Словакии в большинстве случаев нет профессиональных богослужебных хоров. Всю службу поют сами прихожане, управляемые так называемым кантором — запевалой. Песнопения каждый знает с детства, они просты и они очень похожи на старообрядческие распевы XVII века. этот стиль богослужения и песнопения в Словакии сохраняется до сих пор. В последнее время при кафедральных соборах, правда, стали организовывать хоры певчих, так как многие музыканты обучались в России, Сербии, Греции. Благодаря этому можно отметить певческое разнообразие на богослужениях. Например, в Михаловце, небольшом городе на востоке Словакии, ранняя литургия совершается с хором, где можно услышать произведения Чайковского, Бортнянского. За поздней же литургией поет народ. Добавлю: православные словаки (в отличие от Чехии, где служат и по-чешски, и по-церковнославянски) молятся на церковнославянском языке.

— Удается ли привносить традиции Православной Церкви Чешских земель и Словакии на московском подворье?
— В Москве своя традиция церковного пения, сохранять которую очень важно, но мы стараемся определенные песнопения исполнять всем храмом. Создавать народные хоры благословил и святейший патриарх Кирилл. Нашим прихожанам мы раздаем текст 33-его псалма и поем его все вместе. Мы надеемся, что подворье станет местом встречи не только для прихожан храма, но и для всех желающих прикоснуться к традициям Русской Православной Церкви, а также узнать больше о культуре и жизни в Чехии и Словакии.

Подготовила Мария Максимова

Источник: газета «Православная Москва»

Недавно назначенный настоятель храма святителя Николая в Котельниках архимандрит Серафим (Шемятовский): о ремонте, благочестии, планах влиянии собственного примера на прихожан и скамейках в храме.

Колокольный перезвон плывет над Москва-рекой. Его не заглушает ни отбойный молоток на соседней стройке, ни шум машин едущих по Котельнической набережной. Пассажиры речных трамвайчиков оборачиваются, чтобы рассмотреть старинный храм, стоящий на берегу реки — это с его колокольни раздается звон.

Храм Святителя Николая в Котельниках. Построен в 1824 году по проекту архитектора Осипа Бове на месте семейной церкви Строгановых, считавшихся самыми богатыми людьми в России, он же стал усыпальницей Строгановых, ранее покоившихся на кладбище рядом с церковью. Строительство храма заказал потомок Строгановых, Его Сиятельство Князь Сергей Михайлович Голицын.

Последние 15 лет храм Святителя Николая в Котельниках является подворьем Православной Церкви Чешских Земель и Словакии в Москве.

Архимандрит Серафим (Шемятовский), настоятель храма святителя Николая в Котельниках

Архимандрит Серафим (Шемятовский) мастерски управляет зазвонными колоколами, двадцать лет назад он, среди прочих послушаний, нес послушание звонаря в Свято-Даниловом монастыре. Сейчас на колокольню поднимается гораздо реже — нет времени. Три месяца назад отца Серафима назначили настоятелем храма святителя Николая в Котельниках. И не только настоятелем. В первую очередь он – дипломат, представитель Православной Церкви Чешских Земель и Словакии в Москве.

Хотя, как тут решить, что в первую, а что во вторую очередь?

Перед отцом Серафимом стоит непростая задача – с одной стороны обустроить жизнь храма и его прихода, а с другой — совместить все это с дипломатической миссией. Успеть организовать поездки, визиты, мероприятия, совместные проекты с посольствами, встречи и службы на высшем уровне.

— Дипломатическая работа идет, в основном, в кабинете, говорит отец Серафим. Здесь проходят встречи, очень много приходится писать отчетных документов. А жизнь прихода, она в храме, вокруг храма. Службы, требы, общение с прихожанами. Которое, порой, длится до позднего вечера. Сейчас очень много времени занимают хлопоты в связи с ремонтом храма.

Ремонт, действительно, самая большая головная боль настоятеля. Через три месяца будет отмечаться 15-тилетие основания Подворья Православной Церкви Чешских Земель и Словакии в Москве. Единственный ремонт за последние лет восемьдесят был здесь в начале 90-х, когда храм восстанавливали из небытия, обустраивали подручными средствами.   В советское время в здании располагалась Московская гидро-геологическая экспедиция. Помещение было разделено на кабинеты, в алтаре находилась лаборатория. Стены снаружи были завалены землей — остатками проб, привезенных для исследований.

Когда здание храма было передано Патриархии в 1991 году, от него оставались только стены да купол над головой. Первый настоятель храма, отец Михаил Жуков с командой сподвижников восстанавливал Никольскую церковь. Но с тех пор прошло уже 22 года. Из-за “усталости” здания одна за одной посыпались “болячки”. С наружных стен начала отваливаться штукатурка, из-за просчетов с укладкой кровли стены напитались водой, начал отслаиваться красочный слой росписей.

Сейчас каждый на счету каждый день — через два месяца начнутся холода, до этого времени нужно успеть отреставрировать настенные росписи. Каждый день для отца Серафима, как на поле битвы – настоятелю нужно успеть найти леса и туры для ремонта, транспорт для стройматериалов, хороших специалистов и, самое главное, деньги на ремонт и реставрацию храма, а деньги нужны немалые.

Впору самому браться за кисти, ведь архимандрит Серафим – искусный иконописец, ученик архимандрита Зинона (Теодора). Иконы созданные настоятелем Никольской церкви в Котельниках хранятся в храмах России, Чехии,  США, Швеции, Великобритании, Ирландии, Швейцарии. Он расписывал и руководил росписью храмов в России, Чехии и Словакии.

Но если настоятель храма возьмет в руки кисти, все остальные дела и занятия в придется отложить. К тому же, одному все равно не справиться.

Сегодня архимандрит Серафим вздыхает с облегчением – удалось договориться с реставраторами. Дай Бог, к сроку должны успеть.

СУПРУЖЕСКИЕ ПАРЫ, ВМЕСТЕ ПОСЕЩАЮЩИЕ ВОСКРЕСНЫЕ СЛУЖБЫ, СТАНОВЯТСЯ КРЕПЧЕ. 

По данным специалистов Института социологии РАН[1] в 2013 году 79% россиян называли себя православными, и при этом только 4 % регулярно посещали службы в храме. Многие и рады бы прийти в церковь, да только боятся это сделать. Годы борьбы против религии в Советском Союзе наложили свой отпечаток на общество. Большинство из тех, кто называет себя православным в России, попросту не знают, что в храме делать.

— Как привлечь людей в храм?- задумывается отец Серафим – Только своим примером, очень многое зависит от того, как примут человека в храме. Ну не развешивать же   рекламные баннеры на церковной ограде: «Приходите молиться к нам». Да и не поможет это. Тоньше нужно действовать. Я уверен, что привлечь, расположить к вере людей можно только своим личным примером. Вера. Терпение. Добро. Я давно заметил, что   супружеские пары, которые посещают вместе воскресные службы, гораздо крепче, чем обычные, среднестатистические пары. Сами посудите: муж с женой, с детьми готовятся к службе, вместе проводят день, они переживают похожие эмоции, у них общие интересы, да и понимают они друг друга лучше.           

Сейчас, по словам отца Серафима, в России основную часть постоянных прихожан составляют одинокие женщины. Хотя ситуация потихоньку меняется. Даже за те месяцы, что архимандрит Серафим служит в Никольской церкви в Котельниках, на службы стали чаще приходить молодые люди и супружеские пары.

— В Словакии, говорит отец Серафим, обычно семья собирается в воскресенье вместе и обязательно идет в церковь. У большинства это семейная традиция, которая скрепляет отцов и детей. Все прихожане вместе с певчими или, нередко, вместо певчих, поют песнопения во время службы.    

Дело в том, что в Словакии Церковь не отделена от государства. Православная Церковь, как и остальные религиозные организации, входит в состав министерства культуры Словакии. Мы, священники, являемся являются госслужащими и зарплату, правда, очень скромную, получаем от государства. Закон Божий для детей – обязательный предмет в общеобразовательных школах. Тексты основных молитв учат с младших классов наизусть.

Все православные храмы оборудованы скамейками. То есть, прихожане во время службы сидят. Но, знаете, нередко прихожане сидят вальяжно, кто-то спит во время службы, кто-то сидит нога на ногу. Я считаю, что мы все и так в жизни слишком много сидим – перед телевизором, на работе, в театре, в конце концов. Уж на службе в храме постоять можно. Поэтому, когда меня спрашивают, можно ли установить скамейки в российских храмах, считаю, что этого не нужно делать. У нас в храме есть сидения для тех, кто устал, уже физически не может стоять.

В храме святителя Николая в Котельниках достаточно мест, где могут присесть и отдохнуть уставшие прихожане.

Да и прихожане введение скамеек не одобрят. Российские православные отличаются особым благочестием, рвением к вере, для них вера – не просто традиция, а веление души и сердца. Русских паломников за границей видно сразу: они хорошо знают церковный этикет, одеты подобающе, уважают церковный уклад. Все это как раз включает в себя понятие «благочестие».

В ближайшие годы в Словакии запланирована реформа по отделению Церкви от государства. Верующие не привыкли делать пожертвования. Они привыкли к тому, что платят налог на Церковь. Что станет с храмами, монастырями, которые лишатся пусть мизерных, но регулярных дотаций? Пока ответа на этот вопрос у священнослужителей нет.

 СВЯТАЯ МУЧЕНИЦА ЛЮДМИЛА, ПОМОГИ НАМ!

Раз в год, 29 сентября, в храме Святителя Николая в Котельниках   собираются сотни женщин. Большинство из них носят одно и то же имя, Людмила.

29 сентября в храм святителя Николая в Котельниках приходят сотни Людмил, чтобы почтить память святой Людмилы, Княгини Чешской.

29 сентября отмечается день памяти Святой мученицы Людмилы, святой покровительницы Чехии. Подворье Православной Церкви Чешских земель и Словакии в Москве – единственный храм в городе, в котором хранятся мощи этой святой.

Святая мученица Людмила — реальный исторический персонаж, она была супругой первого князя Чехии — христианина, Борживоя I. Княжескую чету крестил сам епископ Мефодий Моравский, вместе с братом Кириллом создавший славянскую азбуку.

Святая Людмила правила страной вместе с мужем на рубеже IX – X веков. При жизни святая Людмила была благочестивой христианкой, воспитала в христианских традициях своего внука Вячеслава, впоследствии ставшего правителем Чехии и также канонизированного. Благочестие княгини не пришлось по нраву ее невестке Драгомире, которая организовала убийство свекрови. По приказу Драгомиры княгиню Людмилу задушили ночью в ее собственных покоях.

Княгиню канонизировали в XII веке. От ее мощей были зафиксированы множественные исцеления и чудеса. Святая Людмила почитается, как покровительница Чехии. Считается, что она помогает девушкам   и женщинам в семейных неурядицах.

Кроме мощей святой Людмилы Чешской в храме хранятся мощи патрона Чехии, святого Вячеслава Чешского, святителя Николай Чудотворца, святых благоверных князя Петра и княгини Февронии Муромских Чудотворцев, великомученика Георгия Победоносца.

Отец Серафим мечтает привезти в Москву из Словакии реликвии, которые он собирал всю жизнь, это мощи святого великомученика Пентелеймона, святителя Григория Двоеслова, Папы Римского, святого мученника Виктора, святого Бенедикта Нурсийского, первомученника архидьякона Стефана, мощи святых мученников

монахов с острова Превлека (Черногория),   священноисповедника Алексия Товта, священномученника Максима Горлицкого, и многих других.

Настоятель надеется, что ему в ближайшие годы удастся обустроить при храме реликварий – место, где верующие могли бы поклониться мощам этих великих святых.

Храм святителя Николая в Котельниках

Под переливы колоколов перед глазами встает образ старой Москвы: лет триста назад жители Таганской Слободы: купцы, котельники, таганщики, кузнецы, швеи надевали самую нарядную одежду и шли на воскресную службу в храм, который построили богатейшие люди России, купцы Строгановы. Ходить на службы сюда, означало принадлежать к сословию торговых людей, быть успешным и деловым человеком.

Место действительно оказалось удачным для торговых людей. Неспроста в ста метрах от храма   Святителя Николая в Котельниках находится здание Торгово-Промышленной Палаты Российской Федерации.

Современные купцы и промышленники, продолжатели дела Строгановых, пока не слишком часто заглядывают в легендарный храм своих предшественников. Но отец Серафим (Шемятовский) уверен — обязательно придут.

Текст: Екатерина Васина

Фото: Сергей Челенков